Бесплатный конструктор сайтов - uCoz
Четверг, 28.03.2024, 19:27

Вдохновение






НЕЗАВИСИМОЕ МНЕНИЕ ПО УКРАИНЕ

Не надо строить иллюзий, эти потомки Бандеры без поддержки извне, без денег, без политической поддержки, без печенек от кондитерской фабрики имени Нуланд, наконец, ни на какие майданы не пойдут. Так и будут ходить кругами, стучать в барабаны и символически жечь в Киеве по 2-3 покрышки. Потому что прекрасно знают, сегодня у власти не Янукович с добрым и ласковым "Беркутом", а точно такие же отморозки, которые уже хлебнули крови и с удовольствием перестреляют не то что "небесную сотню", а и "приземленную" тысячу. - http://www.nakanune.ru/articles/111938/#sthash.nR5INmfr.dpuf

Шуточная песенка

































Визитка
меню раздела
Архив записей








Деловые новости


Реферальный банер


Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Яндекс.Метрика

Для чтения

Главная » Статьи » Анталогия таинственных случаев

Тайна радиофугаса.

Начальник гарнизона оккупированного Харькова, командир 68-й не­мецкой пехотной дивизии гене­рал-майор Георг фон Браун из­дал приказ:

«Каждый житель, который знает места, где заложены мины, бомбы за­медленного действия, подрывные сна­ряды, или же подозревает о заминировании  каких-то объектов, обязан немедленно сообщить об этом. За правильные сведения будет выдавать­ся денежное вознаграждение. С дру­гой стороны, каждый, кто скроет из­вестные ему сведения о заминирован­ных участках и не сообщит об этом, будет предан смертной казни...»

Одна продажная и угодливая ду­шонка обрадовалась такому приказу. Некий хапуга, еще перед войной про­воровавшийся за прилавком и слу­чайно избежавший заслуженной ка­ры, уже ждал момента, чтобы выслу­житься перед оккупантами. До отхо­да наших войск он то и дело вертел­ся около красивого особняка в цент­ре города. Расчет был прост: здание непременно понадобится для какого- нибудь важного гитлеровца. Надо подглядеть, не поставят ли совет­ские бойцы там мины, чтобы потом донести немецкой комендатуре.

Доносчика фашисты увели с собой, чтобы вести поиски по его подсказке. После долгого осмотра всех закоул­ков дома мину обнаружили в куче угля на полу котельной и извлекли. И тогда руководивший поисками ка­питан Карл Гейден помчался к начальнику гарнизона, чтобы порадо­вать его. Генералу нужен был особняк. Браун не рискнул сразу обосноваться в городе. Не проходило и дня, чтобы в каком-нибудь месте не взрывалась мина.  Палач Проскурова и Винницы, зверствовавший те­перь в Харькове, Браун решил не спешить и поселился на окраине, в небольшом доме без всяких удобств. Но оставаться там надолго тоже не входило в его планы. Он не сомневался в гитлеровской доктрине мол­ниеносной войны и надеялся на близ­кую капитуляцию Красной Армии. Только что пришел приказ о присвое­нии ему еще более высокого зва­ния — он стал генерал-лейтенантом. Браун уже видел себя хозяином четвертого по величине города России.

И вот капитан Карл Гейден докла­дывает ему, что отличный особняк в самом центре города наконец разми­нирован! Георг фон Браун облегчен­но вздохнул и распорядился пере­нести свои вещи в этот уютный дом, прятавшийся за оградой.

Переселение начальника гарнизона не прошло незамеченным для парти­занской разведки. Вскоре о новом месте жительства гитлеровского ка­рателя, который вешал харьковчан на балконах, уже знало командование Юго-Западного фронта.

13 ноября 1941 года, незадолго до полуночи, лимузин Брауна въехал во двор особняка. Генерал вышел из ма­шины и удалился в спальню.

 Той же ночью на окраине Воро­нежа в здание радиостанции ши­рокого вещания входили люди, которым предстояло через не­сколько часов похоронить палача под обломками приглянувшегося ему до­ма. Эти люди знали о мине в куче угля на полу котельной, больше того, они хотели, чтобы фашисты ее нашли. В конце концов, дело было не в ней. Ее поставили лишь для отвода глаз, и тайна ее расположения была совсем не той тайной, что определяла успех операции.

В котельной, глубоко в земле ле­жала еще одна, куда более мощная мина. От нее не тянулись скрытые провода, она не походила и на бомбу замедленного действия. То была «умная мина» — она отзывалась на понятное только ей «имя». Она мог­ла распознать его, находясь в земле, за толстыми стенами, могла отклик­нуться даже тогда, когда радиопере­датчик неслышно ронял это имя в эфир далеко-далеко, в другом горо­де, за сотни километров от нее. И она откликнулась со всей силой своего 350-килограммового заряда...

В 4 часа 20 минут 14 ноября сре­ди ночной тишины раздался оглуши­тельный взрыв. Столб густой пыли окутал все в радиусе более 100 м, в воздух полетели куски камня, бетона. От особняка в центре Харькова осталась только часть крыльца с лестницей, по которой генерал фон Браун поднялся накануне в послед­ний раз.

 Выбежав из соседних домов, не­мецкие солдаты услышали, как в разных частях города снова и снова прокатывалось эхо, а затем взвивались к небу языки пламени. Началась паника. В течение получаса каратели не решались выехать на улицы.

Взрывы, раздавшиеся ночью в не­скольких районах и притом почти од­новременно, вселили в гитлеровцев ужас. Продолжались взрывы и в по­следующие дни, причем не только в городе, но и на аэродромах, важных в военном отношении коммуникациях. Срабатывали мины замедленного дей­ствия, мины, реагирующие на сотря­сение, не извлекаемые мины. Перечень найденных гибельных «сюрпризов» был совсем скудным, да и то боль­шую часть из них вражеские минеры не смогли обезвредить — пришлось взрывать самим, разрушая участки железнодорожных путей и автомо­бильных дорог.

Скрытых под землей радиофугасов в городе уже не осталось, они все сработали по сигналам из Воронежа в ночь с 13 на14 ноября. Но тайна оставалась тайной, и никто нз гитле­ровских вояк точно не знал, будут ли еще взрывы, где и в какое время. Каждый оккупант задавал себе во­прос: «Кого еще ждет смерть под об­ломками зданий и на дорогах?» Ми­неров, которые обшаривали подвалы дома Брауна и не смогли найти глубоко заложенную взрывчатку, офице­ры СД в бессильной злобе расстре­ляли.

Сохранился красноречивый доку­мент, из которого видно, как скверно себя чувствовали фашисты в Харько­ве. Это запись в дневнике немецкого офицера Георга Ф. Запись сделана 20 ноября 1941 года. Вот она: «Еще горят дома. Большой, опу­стевший город неспокоен. Мы едем на автомобиле. Внезапно слышим грохот сильного взрыва. К месту взрыва помчалась масса велосипедов, и мы поехали туда. Место взрыва оцеплено. Вновь взорвалась мина или адская машина, которая должна была взорваться через определенный про­межуток времени.

  Вечером взорвалась мина недалеко от нашего дома. После взрыва не­скольких мин и потери офицеров и солдат было отдано распоряжение не расселяться по нежилым домам...

Мины взрывались повсюду.  Но са­мое ужасное — минированные дороги и аэродромы. На аэродромах в день взрывалось до 3—5 мин, и никто не знал, где взорвутся следующие. Од­нажды взорвалась мина неслыханной мощности в ангаре, где велись мон­тажные работы, были убиты ценные специалисты. Этим ангаром уже нель­зя пользоваться. Взорвались мины на краю аэродрома, были раненые среди летчиков и попорчены само­леты.

  В городе и его окрестностях погиб­ло много автомашин и несколько поездов, наскочивших на мины. Уби­ты сотни солдат. Но взрывы не прекращаются, обнаруживать мины с каждым днем все труднее. По пока­заниям пленных, часовой механизм многих образцов мин подействует лишь через четыре месяца.

Прошел только одни месяц: в те­чение остающихся трех мы должны будем терять еще много машин и поездов. Уже сейчас потерн из-за мин превосходят все потери, непосредственно связанные с завоеванием города. Наше первое столкновение с планомерным минированием стоило нам очень дорого...»

Немецкий офицер, сделавший эту запись, оказался прав: минирова­ние было планомерным. Теперь известны имена советских вои­нов, которые сумели провести столь масштабную и дерзкую операцию, предусмотренную Ставкой Верховно­го Главнокомандующего.

Начальником оперативно-инженер­ной группы был полковник И. Стари­ков. Военинженер 2-го ранга В. Ястребов возглавлял подразделе­ние, установившее радиоуправляемые мины (отважный минер погиб в 1943 году при испытании нового боеприпаса). На железных дорогах дей­ствовали бригады под командованием полковников П. Кабанова, В. Павло­ва и С. Степанова. Батальон старше­го лейтенанта И. Кливицкого миниро­вал автомобильные дороги и аэрод­ромы. При въезде в Харьков со стороны Белгорода группе смельча­ков удалось в самый последний момент установить «гостинцы» для подрыва вражеских танков.

 В ход было пущено около 25 т взрывчатки. Но чудо-мин, откликав­шихся на закодированные радиосиг­налы, у харьковской оперативно-ин­женерной группы было немного. По­этому пошли на хитрость — решили разыграть спектакль, изображающий минирование всех лучших домов города.

«Пикап» с минерами в зеленых по­лупальто, не скрываясь, днем останав­ливался то на одной, то на другой улице. Бойцы выносили из машины увесистые ящики и исчезали в подъ­езде. Затем так же демонстративно выходили из дома и ехали дальше.

Спектакль удался. Впоследствии выяснилось, что квартирмейстеры в поисках резиденции для генерала по­бывали именно в этих домах, но жи­тели всюду говорили о «пикапе» с минерами. Тут-то капитан Гейден и доложил фон Брауну, что особняк в центре «разминирован».

О том, как удалось усыпить бди­тельность врага, рассказывает И. Старинов:

— Очистив от угля часть подвала возле внутренней капитальной стены, саперы вскрыли пол и вырыли коло­дец глубиной около двух метров. Из­влеченную землю ссыпали в мешки, ставя на каждом порядковый номер, чтобы при засыпке сохранить то же чередование слоев грунта. Это было важно на случай, если враги начнут раскопки. Под фундаментом внутрен­ней стены сделали глубокую нишу для приемника радиосигналов. По­верх чудо-мнны, слегка засыпанной землей, поставили две не извлекаемые мины. Колодец засыпали, набросали снова и кучу угля, укрыв им еще одну мину, которую противник должен был найти. Выглядела она вполне исправно, хотя мы и снабдили ее различными хитроумными устрой­ствами, исключавшими возможность ее взрыва. Конечно, пришлось по­жертвовать частью драгоценной для нас взрывчатки, но зато наш за­мысел привел к успеху: палача Брау­на вместе с офицерами и охраной мы уничтожили.

  Заряды, подрываемые радиосигна­лами на расстоянии, наши войска применили не только в Харько­ве. 22 октября 1941 года под обломками здания на улице Энгельса в Одессе нашли свою смерть около 200 старших офицеров вермахта, соб­равшихся на важное совещание. Под Москвой, во время движения немец­ких войск по мосту через реку Ист­ру, взорвались два заряда весом по 600 кг каждый. Мост взлетел на воздух, и в самый ответственный мо­мент наступательной операции сооб­щение между частями фашистов нару­шилось. Рвались радиофугасы в райо­не Туапсе, у Ржева, под Ростовом и Сталинградом, на Курской дуге.

 Одни из первых шифрованных ра­диоприказов полетел к чудо-минам 11 июля 1941 года под Ленинградом. Между начальником инженерного управления фронта Б. Бычевским и командиром роты особого назначения В. Яковлевым состоялся короткий разговор:

— Вот тут, в Стругах Красных, летчики видели скопление вражеских танков и автомашин. Где наши фу­гасы?

На дороге — три по четверти тонны. Взрыватели «Бемн».

Да, кстати, а почему «Беми»?

«Беми» — беспроволочные ми­ны, кажется...

Я слышал другое. Ну, это сей­час неважно. Бей, Володя!

  Во время войны фашистские гла­вари не раз выступали с угроза­ми изготовить и пустить в ход некие виды «секретного оружия». Подразумевались ли в хвастливых заявлениях гитлеровских бонз радио-мины? Надо принять во внимание, что осенью 1942 года немецким саперам все же удалось найти одну из наших чудо-мин. По всей вероятности, в военных лабораториях рейха пред­принимались попытки скопировать советский образец или изготовить подобный. Сделать это оказалось, видимо, не так-то просто.

Наконец, не менее интересно узнать, кто же сумел изобрести ра­диофугасы в те годы, когда только начинали говорить о направлении в технике, названном впоследствии те­лемеханикой.

Ответить должны архивы. Кому, как не историкам нашей оборонной техники, оживить для нас пожелтев­шие от времени документы, в кото­рых говорится о таинственных «Беми»...

   В журнале «Советские архивы» № 4 за 1967 год помещен лю­бопытный документ, который име­ет отношение к прибору для под­рыва зарядов на расстоянии. В журнале приведен отчет Коми­тета по делам изобретений за 1920 год. Пункт 40 отчета гла­сит:

 «Бекаури. Мина заграждения. За отчуждение в собственность республики — 10 млн. рублей. За полное отчуждение изобрете­ния в собственность РСФСР с обя­зательством изготовления образца в 6-месячный срок со дня выдачи этой суммы — 5 млн рублей дополнительно по испытании об­разца».

Этот отчет с мало что значив­шими в ту пору миллионами, по-видимому, первый документ, связанный с изобретением та­лантливого инженера Владимира Ивановича Бекаури. Именно из двух первых букв его фамилии и фамилии профессора Ленинградского политехнического института В. Миткевича составлено сочета­ние «Беми».

 С 1921 года и до конца жизни Бекаури возглавлял организован­ное им по указанию Ленина Осо­бое техническое бюро (сокращен­но — Остехбюро). В 20-е годы оно было одной из самых крупных организаций по разработке воен­ной техники для Красной Армии.  Вот лишь несколько эпизодов, связанных с судьбой самого необычного изобретения Бе­каури радиомины.

Это кажется неправдоподобным, но первое испытание столь слож­ного и капризного прибора было назначено на один из дней июля 1925 года. Условия были такими. Пять фугасов уложили в отдален­ном уголке ленинградского гребно­го порта, там же зарыли в землю приемное устройство для их под­рыва. В Балтийском море, в 25 км от этого места, находился траль­щик «Микула». Его радиостанция должна была послать условные сигналы в определенное время, установленное комиссией

На испытание приехал предсе­датель Реввоенсовета СССР и нар­ком по военным и морским делам М. Фрунзе. Он сам определил вре­мя и последовательность взрыва фугасов, уложенных на берегу. Все они взорвались точно в назна­ченный срок и в той последователь­ности, которую указал нарком.

Повторное и снова успешное испытание прибора «Беми» про­шло в ноябре 1925 года на комен­дантском аэродроме (Ленинград). Присутствовали новый председа­тель Реввоенсовета СССР и наркомвоенмор К. Ворошилов, член Реввоенсовета СССР Г. Орджони­кидзе, комвойск округа Б. Шапош­ников и руководители Остехбюро вмейте с его начальником.

Конструкторам рекомендовали увеличить дальность действия, со­здать более совершенную схему, способную работать в самых не­благоприятных условиях. На выполнение нового варианта прибо­ра ушло полтора года. Удалось спроектировать и построить высо­кочувствительные батарейные при­емники, надежные кодирующие и декодирующие устройства, взры­ватели, малогабаритные источники питания. И все это было сделано в то время, когда только-только начинали работать радиовещатель­ные станции, а ламповые прием­ники были величайшей редкостью1

В марте 1927 года в районе Малой Вишеры снова прошли ис­пытания. На этот раз станция управления находилась в Ленин­граде, в 170 км от места взрыва.

3 мая 1927 года на одном из подмосковных полигонов действие приборов «Беми» продемонстриро­вали руководителям партии и пра­вительства. Присутствовали М. Калинин, А. Микоян, Я. Рудзутак. Команды на подрыв мин летели по радио из Ленинграда, с расстоя­ния более 600 км.

В 1929 году «Беми» были при­няты на вооружение РККА, а вес­ной 1930 года началось их серийное производство.

Чтобы проверить действие ап­паратуры в боевых условиях, зи­мой 1930/31 года под Москвой были проведены войсковые учения, которыми руководил начальник оперативного управления штаба РККА В. Трандафиллов. За че­тыре месяца учений ни одно устройство не сработало от лож­ных сигналов, которые посылали даже с мощных радиовещательных станций. Испытания в войсках продолжались и в последующие годы.

Весной 1932 года по распоряже­нию наркома К. Ворошилова на Дальний Восток выехала группа специалистов с приборами «Беми». Группа поступила в непосредственное подчинение командующего Осо­бой Краснознаменной Дальнево­сточной армией В Блюхера. Обста­новка в этом районе была очень тревожной, военный конфликт мог вспыхнуть в любой момент. В мае 1932 года сюда прибыла вторая, еще более многочисленная группа радиоминеров. В итоге появилась первая в Красной Армии отдель­ная рота, вооруженная чудо-минами. Подобные подразделения вско­ре были сформированы и в других пограничных округах. Такие под­разделения сокращенно называли ТОС, что означает «техника осо­бой секретности».

К началу Великой Отечествен­ной войны на вооружении наших инженерных войск состояли радио­взрыватели «Ф-10», которые были значительно лучше своих предшественников «Беми». «Ф-10» весил 16 кг, а комплект аккумуляторных батарей к нему — 18 кг. Прибор сохранял работоспособность в те­чение 60 суток.

Применение зарядов, взрывае­мых на расстоянии, явилось пол­ной неожиданностью для немец­кого командования. Попытки вра­жеских минеров отыскать эти за­ряды кончались неудачей — глу­бокая закладка не позволяла обна­ружить их обычными средствами.

Конечно, фашисты догадывались о том, что на воздух взлетают объ­екты, заминированные еще до от­хода советских войск. В штабе вермахта возникло предположе­ние, что команды на взрывы мощ­ных фугасов даются по радио. Пришлось доложить фюреру. По­скольку саперные части расписа­лись в своем бессилии, Гитлер издал совершенно секретный при­каз: «Русские войска применяют против немецкой армии «адские машины», принцип действия кото­рых еще не определен. Наша раз­ведка установила наличие в бое­вых частях Красной Армии сапе­ров-радистов специальной подго­товки. При выявлении таких са­перов среди пленных доставлять их в Берлин самолетом и докла­дывать об этом лично мне».

Саперов-радистов среди плен­ных не оказалось, а взрывы про­должали греметь на всех фронтах.

Подобного оружия не было в немецкой армии ни перед войной, ни во время войны. Лишь осенью 1942 года немецким саперам уда­лось обнаружить одну такую мину. Ее отвезли в Германию и потра­тили больше года, чтобы скопи­ровать советский образец. Несмот­ря на грозные приказы самого Гит­лера, наладить производство радио­фугасов фашистам не удалось.

При взятии Берлина нашим час­тям сдался в плен комендант го­рода генерал Вейдлинг. Его до­просили. Советских саперов инте­ресовало, где в Берлине установ­лены мины замедленного действия и есть ли среди них радиоуправ­ляемые. Гитлеровский генерал только развел руками:

— Кроме обычных противотан­ковых и противопехотных мин, мы в городе ничего не устанавливали. Времени не было, да и соответ­ствующей техники не имели. Что касается радиофугасов, то тут русские инженеры далеко опере­дили наших.

Категория: Анталогия таинственных случаев | Добавил: kosaalex (19.11.2012)
Просмотров: 2287 | Рейтинг: 5.0/4




Бесплатный конструктор сайтов - uCoz