Основной ареной колоритной истории аме­риканского пиратства стали в XVI и XVII веках воды бассейна Карибского моря и рассеянные по нему архипелаги Антильских островов. Эти острова, изобилующие множеством неприступ­ных и укромных заливов, многие десятилетия служили укрытиями для разного рода авантю­ристов и морских разбойников.

Разбой и торговля

Карибское пиратство выступало в двух раз­новидностях. С одной стороны, оно было связа­но с войнами, которые велись между европей­скими колониальными державами за раздел Нового Света. Существуя наряду с корсарством, а порой и сочетаясь с ним, оно характеризова­лось выступлениями мощных военных флоти­лий, принимавших участие в крупных военно-разбойничьих операциях. Этот союз пиратства и корсарства был столь тесен, что трудно порой строго разграничить оба эти явления и устано­вить, какие фигуры из карибской эпопеи сле­дует отнести к пиратам, а какие — к корсарам. Трудность эта стала одной из причин частого смешения по существу различных понятий: пи­ратства и корсарства.

С другой стороны, карибские пираты зани­мались прибрежным морским разбоем в мирное время, который зачастую был связан с торгов­лей. Здесь пираты чаще выступали в роли куп­цов и контрабандистов, чем воинов.

Испанский королевский двор, считавший себя единственным хозяином всех земель, рас­положенных к западу от пограничного меридиа­на, установленного договором, заключенным 7 июня 1494 года в городе Тордесильясе, вел в своих американских колониальных владе­ниях особую политику. Основой этой политики было обеспечение испанской метрополией пол­ной изоляции ее заморских владений от всего остального мира. Католическая Испания к тому же придавала этой политике религиозный харак­тер. Королевским указом был запрещен доступ в колонии всем еретикам, и особенно корсарам- протестантам.'

Вскоре, однако, у берегов Нового Света по­явились корабли Англии, Франции, Голландии и Дании, которые не признавали испанской коло­ниальной монополии. Между этими державами разгорелась борьба за передел Нового Света, которая в значительной своей части разыгра­лась на сцене Карибского военного театра. Не-

малое участие в этой борьбе приняли корсары и пираты.

Буканьеры и флибустьеры

Исследователи карибской  корсаро-пиратской эпопеи обычно делят ее на несколько исторических этапов, принимая за основу пери­оды господства отдельных европейских держав, участвовавших в борьбе.

Первый этап носит название французского периода (1530-1559 годы). В 1554 году Франсуа Леклерк, нагнавший страх на испанцев в Эспаньоле и Пуэрто-Рико, где разграбил беззащит­ные прибрежные поселения, напал на Сантьяго-де-Куба, занял и ограбил это поселение, а в следующем году снарядил экспедицию из десяти кораблей и без труда захватил Гавану. Восемнадцать дней разбойники хозяйничали в городе и ушли оттуда, обобрав жителей до нитки. Уходя, фран­цузы сожгли город дотла. В 1556 году они атаковали Ямайку. Пе­риод французского господства закончился в 1559 году, когда Франция заключила с Испанией мир в Шато-Камбрези, который положил на некоторое время ко­нец разбойничьим экспедициям под французским флагом против испанских владений в Америке. На этом, однако, деятельность французских корсаров и пиратов не закончилась. Они продолжали ее, только под чужим флагом.

 В этих условиях начался второй этап карибской эпопеи, так называемый английский период (1560-1620 годы). Хотя первые англий­ские корсары появились в карибских водах уже в 1519 году, то есть меньше чем через четверть века после открытия Америки Колумбом, в ши­роких масштабах свою деятельность они разви­ли лишь во второй половине XVI века. Каперы, или корсары, были владельцами кораблей, вы­ступавшими от имени государства, кото­рое выдавало им грамоту или каперское свидетельство. В грамоте указывалось, кто является врагом, а кто — союзником, и определялись условия дележа добычи. Обычно девяносто процентов получал сам корсар, а десять — отдавал патрону в знак покорности и в качестве компенсации за оказанную ему правовую защиту.

Англия, не обладавшая еще тогда силь­ным военным флотом, создавала свои вооруженные силы на море именно из таких корсаров. Эти отважные люди, отчаянно боровшиеся против врагов гордого Альби­она, высоко ценились английским королем и обществом, и многие из них получили в награду высокие титулы и звания. Число английских корсаров и пиратов, оставивших кровавый след в бурной исто­рии Антильских островов, столь велико, что перечислить их всех просто невозмож­но. Достаточно вспомнить лишь некоторых, наиболее знаменитых и дерзких из них, чтобы понять ту роль, какую они сыграли в истории. Ведущее положение в этой галерее занимают Джон Хоукинс, Фрэнсис Дрейк, То­мас Баскервиль и Уолтер Рейли.

Первый из них, Джон Хоукинс, больше купец, чем корсар, пытался вести торговлю в 60-х годах XVI века на беспокойном рынке бассейна Карибского моря; Фрэнсис Дрейк, приобщенный Хоукинсом к ремеслу корсара, действовал, главным образом, в 1570-1596 годах. Его преемник, Томас Баскервиль, не мог уже равняться со своим "наставником".

Дрейк, совершивший в 1577-1580 го­дах кругосветное плавание, прославился успешным нападением на Санто-Доминго. Десятого января 1586 года он появился во главе двадцати трех судов близ столицы Эспаньолы. На следующий день Дрейк тай­но высадил на берег несколько сот людей, которые быстро продвинулись к университетскому городу Санто-Доминго. Хотя город был окружен крепкими стенами и распола­гал кое-каким оружием, весь его гарнизон состоял всего из тридцати кавалеристов. К тому же городские ворота оставались откры­тыми, так что англичане вторглись в город без сопротивления. Испанский губернатор бежал. Дрейк потребовал с жителей выкуп в сумме двухсот тысяч дукатов. Однако горожане ока­зались не в состоянии собрать такую огромную сумму и вручили вождю корсаров всего лишь двадцать пять тысяч дукатов. Тогда Дрейк при­казал уничтожить город.

  В 1595 году Рейли захватил Трини­дад, в 1598 англичане разграбили Сан- Хуан, а затем обратили свое внимание на Ямайку. В начале февраля 1597 года они под командованием Антони Ширли совершили первое крупное нападение на остров, высадив отряд из двухсот пя­тидесяти человек в Пуэрто-де-Кагуайа (нынешний Пассидж-форт), откуда дви­нулись на столицу Ямайки — Сантьяго- де-ла-Вега. Немногочисленный испан­ский гарнизон обратился в бегство, Ведь в Карибских условиях даже несколько десятков человек, особенно таких отча­янных, как корсары, которые нападали всегда неожиданно, составляли уже вну­шительную силу. Английские корсары ограбили город и, уходя, оставили после себя лишь руины и пепелища.

   В 1600 году корсары вновь напали на Ямайку, на этот раз на другую часть острова. Следующий набег они совер­шили в 1643 году под командованием Уильяма Джексона, вновь захватив Сантьяго-де-ла-Вега. Англичанам так понравился этот "райский остров", что двадцать корсаров дезертировали со своих ко­раблей, перешли на сторону испанцев и посели­лись там навсегда.

Следующий этап — голландский период (1620-1640 годы). В это время другое враждеб­ное Испании государство, Голландия, усиленно развивало свою колонизаторскую деятель­ность в Азии (Индонезия) и в Америке (Нью- Амстердам, Гвиана). В 1624-1625 годах голланд­ские корсары совершили успешное нападение на Пуэрто-Рико.

Однако все прежние деяния корсаров и пиратов затмил своими «подвигами» голланд­ский мореплаватель Питер Питерсон Хейн, из­вестный в народе под именем Пита Хёйна. Это был сын голландского рыбака, занимавшегося рыболовством в открытом море, поэтому уже в юные годы он научился искусству мореплава­ния. В 1628 году Пит Хёйн был назначен глав­нокомандующим флотом Вест-Индской компа­нии, созданной Голландией для организации колониальной экспансии в Америке. Под его командованием оказался довольно большой флот, насчитывавший тридцать один корабль с тремя тысячами моряков на борту. Однако этот флот, несмотря на многочисленность, был до­вольно слабым, так как экипаж его состоял из малоопытных и плохо вооруженных мореплава­телей. Тем не менее Хёйн получил ответствен­ное и трудное задание. Ему было приказано за­

хватить команду, сокровища и корабли одной из «серебряных» испанских флотилий, шедших в сопровождении конвоя из Америки в Европу.

В связи с постоянной опасностью со сторо­ны корсаров и пиратов, действовавших вдоль морских трасс, которые связывали Испанию с ее американскими владениями, испанская Торговая палата, существовавшая с 1530 года и монополизировавшая морскую торговлю, ре­шила для перевозки сокровищ из Америки в Европу использовать караваны судов, шедших под охраной могущественных военных кора­блей. Однако плохо приходилось "золотым" или "серебряным" галионам, если из-за аварии или непогоды они отрывались от своего каравана. Английские, французские и голландские кор­сары, а также многочисленные Карибские пи­раты только и ждали таких случаев, следуя за караванами испанских судов, словно акулы за жертвами.

Притаившийся у побережья Кубы корабль французских корсаров напал как-то на один из испанских галионов и взял его на абордаж. Кро­ме золота корсары нашли на галионе военно- морские карты с обозначенным на них, секрет­ным еще тогда, морским путем, по которому из Америки в Испанию перевозили золото, серебро и другие сокровища Нового Света. Эта находка вызвала целую серию нападений на "золотые" и "серебряные" испанские морские караваны.

     Питу Хёйну не сулили больших успехов. Во главе своей эскадры он должен был атаковать одну из испанских "серебряных" флотилий, со­стоявшую из четырех крупных военных галионов и одиннадцати более мелких торговых судов. Мощь огня одного только испанского галиона превышала силу всей голландской эскадры. Обманув бдительность береговой охраны, Пит Хёйн притаился со своим флотом близ Матансаса на Кубе, к востоку от Гаваны. Как он и предвидел, никто не ожидал встретить врагов у самых ворот Кубы, одного из главных испанских бастионов в районе Антильских островов. Нападение голландских корсаров  про­ведено столь умело и так неожиданно, что они не успели даже пустить в ход свою артиллерию. Девять крупных судов, груженных ценными ме­таллами и пряностями, попали в руки голланд­цев. Пропал годовой труд испанских подданных и колонистов. В Европе поколебалось доверие к испанским банкирам, а кастильцам нечем было даже оплатить расходы на свою армию.

После поражения, на­несенного голландцами, испанцы укрепили в своих Карибских владениях береговую охрану, изменили сроки рейсов и пути прохождения флотилий, перевозивших сокро­вища, но, несмотря на все меры предосторож­ности, корсары и пираты продолжали наносить им ощутимые удары. Ослабленные испанские флотилии оказались теперь способными только на оборону. Вырастали толстые стены фортов, разбросанных на Антильских островах, которые и по сей день остаются немыми свидетелями происходившей здесь кровавой борьбы. Моно­полия испанского господства на Карибском море рушилась, как стены крепостей, захватываемых англичанами, французами голландцами.