Ночью 10 апреля 1934 года в собор святого Бавона в Генте проник злоумышленник. Он забрался в одну из капелл — ту, где находился знаменитый Гентский алтарь, и похитил боковую створку с изображением «праведных судей» на одной доске и Иоанна Крестителя — на другой.

Пропажу обнаружили утром.

О чрезвычайном происшествии доложили правительству. Были подняты на ноги полиция и войска, закрыта граница, произведены повальные обыски на вокзалах, аэродромах и в портах...

Прошло несколько недель. На имя гентского епископа поступило письмо. Автор сообщал, что украденные изобра­жения у него. Он не вор, ему просто удалось перехитрить воров. И он готов возвратить свой «трофей»... за один мил­лион франков. Если господин епископ пожелает вступить в переговоры, пусть даст соответствующее объявление на имя Д. У. А. в вечерней брюссельской газете. И пусть по­остережется в отношении полиции, иначе драгоценные доски будут уничтожены. Пока епископ размышлял, как поступить, прибыло второе письмо. Оно тоже было подписано загадочными инициала­ми. Дабы у епископа не оставалось сомнений, Д. У. А. ре­шил возвратить безвозмездно одну роспись. За другую  просил все тот же миллион франков. Письмо заканчива­лось припиской: неплохо бы ускорить дело, в противном случае трудно поручиться за сохранность досок. Нервы епископа не выдержали. 25 мая в вечерней буль­варной газетенке появилось объявление: «Д. У. А. Согласен».

Д. У. А. сдержал слово. Через пять дней в камере хране­ния Брюссельского вокзала уполномоченному епископа вру­чили аккуратно завернутую в восковую бумагу доску с изо­бражением Иоанна Крестителя.

  В силу некоторых причин (немаловажным, очевидно, ока­залось и то, что епископ все-таки обратился в полицию) даль­нейшие переговоры заинтересованных сторон по поводу оставшейся доски временно прервались...

Неизвестно, чем бы кончилась эта история, если бы через полгода на заседании группы политиков, принадлежавших к католической партии, один из докладчиков не почувствовал себя плохо. Имя его — Арсеен Гедертир. Человек он был известный: директор художественного училища, владелец не­большого банка, председатель благотворительного общества.

Итак, потерявшего сознание Арсеена Гедертира уложили на кушетку, послали за врачом и за священником. Придя на минуту в себя, Гедертир подзывает своего друга, адво­ката Фоса. «Запомни, — шепчет умирающий, — все, относя­щееся к краже в соборе, у меня дома в письменном столе. Ключ в кармане халата. Картина...»

Где находится картина, Гедертир сказать так и не успел.

...В письменном столе под кипой деловых бумаг Фос на­шел палку с надписью «Благотворительные дела». Открыл ее, и — что это?  Перед ним копии всех писем Д. У. А. Не только копии! Адвокат распечатал еще не отправленное письмо. «Картина спрятана в «общественном месте», — гла­сил скупой текст.

Правда о Гедертире стала достоянием гласности лишь че­рез несколько дней после торжественных похорон. Полиция обыскивает дом умершего. Сыщики поднимают паркет, вы­стукивают стены. Поиски ведутся в храме святого Бавона, в домах родственников покойного. Никаких результатов.

Историки искусства до сих пор спорят, кто автор Гент­ского алтаря? По свидетельству некоторых средневеко­вых хронистов и судя по надписи на самом алтаре — это творение братьев ван Эйк, Губерта и Яна. Но тщательнейшие исследования, произведенные в 1951—1952 годах во всеору­жии современных технических средств, зафиксировали руку лишь одного художника — великого нидерландского худож­ника XV века Яна ван Эйка!

Алтарь состоит из главной части, составленной из многих досок и створок, расписанных снаружи и внутри.

Для поколений людей он был и остается символом высо­чайшего искусства.

  Гентский алтарь  не раз привлекал взоры грабителей всех мастей. Лишь первые 133 года (воз­ведение алтаря было закончено в 1432 году) ему «жилось» более-менее спокойно. Но в 1566 году сокровище собора святого Бавона еле удалось спасти от нидерландских ико­ноборцев. Разъяренная толпа протестантов, ворвавшаяся в храм, увидела лишь голую стену. Алтарь вовремя спрятали в городской ратуше.

В 1781 году собор посетил австрийский император Иосиф II. Он внимательно осмотрел алтарь и выразил неудо­вольствие: почему Адам и Ева изображены нагими? Отцы города, получив столь ценное указание, хотели сгоряча по­ручить какому-нибудь художнику приодеть нескромных пра­родителей, но потом просто сняли оскорблявшие взор его императорского величества доски и отправили их... в кла­довую. Там картины пролежали тринадцать лет, пока к ним не присоединились и створки алтаря. Дело в том, что четыре доски его центральной части увезли из Гента в Париж рети­вые интенданты французской армии.

  Когда после разгрома Наполеона под Ватерлоо централь­ная часть алтаря вернулась на свое законное место, оказа­лось, что пройдоха викарий продал крылья алтаря владельцу антикварной фирмы. Затем они были перепроданы в Ан­глию, потом оказались в королевской коллекции в Берлине, а многострадальных Адама и Еву церковники уступили госу­дарству за приличную мзду, получив взамен копии. Ориги­налы попали в Брюссельский музей.

Так Гентский алтарь был разделен на три части.

  Кайзеровские воины, ворвавшись в 1914 году на территорию Бельгии, разорили библиотеку в Лувене и конфиско­вали все произведения искусства в Малине. Сомнений не было: Гентский алтарь ожидает та же участь. Об этом и заявил епископу и бургомистру каноник собора ван-дер Гейн. Но те отнеслись к его затее скептически.

Упорный каноник обратился к министру по делам искусств. «Да, — ответил министр, — алтарь следует спрятать. От­правлять его куда-либо слишком поздно. Справитесь ли только? Я, к сожалению, помочь ничем не могу» (правитель­ство уже сидело на чемоданах, и министру действительно было трудно что-либо предпринять).

  ...За день до вступления немцев в город по его притих­шим улицам прогрохотала запряженная двумя клячами под­вода. Под грудой рухляди, на дне повозки, лежали ящики с завернутыми в одеяла алтарными досками. Подвода оста­новилась возле двух уединенных вилл. «Операцию» по спа­сению национальных ценностей осуществили ван-дер Гейн и четверо его помощников. Среди них был и Гедертир, тот самый Гедертир, который двадцатью годами позже совершит свою дерзкую кражу. Вскоре оккупанты вспомнили об алтаре. Вместо ответа на их расспросы каноник достал из папки конверт с печатью бельгийского министерства по делам искусств. Это было предписание: «Духовенство св. Бавона обязано передать Гент­ский алтарь предъявителю сего письма, заместителю ми­нистра, которому и поручается вывезти алтарь в Англию».

Кто именно отправил алтарь? вежливо спросили двое мужчин с довольно бравой выправкой, назвавшиеся служа­щими Берлинского музея. — Когда? Каким образом?

Спросите министра, — ответил каноник. Министра? Теперь не время для шуток. Можно поду­мать, будто вам неизвестно, что министр по ту сторону фронта, во Франции) Что ж, подождем пока победоносные армии кайзера возьмут Гавр...

Немцы вновь и «новь подвергли допросам каноника и епископа. Но так ничего от них и не добились.

 Лишь в ноябре 1918 года сокровище было извлечено из тайников. По Версальскому договору Германия обязалась возвратить Бельгии и те шесть досок, что в свое время ока­зались в Берлине. Бельгийское правительство в знак при­знательности за спасение алтаря во время войны возвратило собору оригиналы с изображением Адама и Евы.

 ...1923 год. Впервые чуть ли не за полтораста лет в собо­ре св. Бавона вновь сияет во всем своем великолепии про­славленный алтарь!

  Поиски украденной Гедертиром доски ни к чему не привели, и в 1935 году духовным властям Гента не остается ничего другого, как заменить пропавший оригинал копией.

Четырьмя годами позже началась вторая мировая война. Фашистские орды захватывали страну за страной. И повсю­ду вели невиданный централизованный грабеж художест­венных ценностей. Специальные уполномоченные Гитлера, специальные уполномоченные Геринга, зондеркоманды Гимм­лера, уполномоченные Розенберга тянули свои лапы к про­изведениям искусства. Гентский алтарь был вывезен на неоккупированную терри­торию Франции, в старинный замок По, принадлежавший еще Генриху IV. Было специально оговорено, что немцы не станут посягать на сокровища, хранившиеся в замке По, чьи бы они ни были, французские или бельгийские.Фашисты, разумеется, нарушили и это соглашение.

Эрнст Бухнер, директор Баварского музея искусств, полу­чив соответствующее задание, прибыл в сопровождении трех эсэсовских офицеров в По и добился выдачи алтаря. А в октябре 1944 года специальный поезд доставил к ста­рым соляным копям в Альт-Аусзее, в Австрии, очередную партию награбленных гитлеровцами художественных творе­ний. Здесь, в глубокой штольне, был оборудован по прика­занию Гитлера огромный склад. О его существовании знали немногие...

...По мере того как 3-я американская армия продвигалась в глубь Франции, офицеры — эксперты по украденным нем­цами сокровищам — наводили справки и о Гентском алтаре. Кое-кто утверждал, что из Парижа алтарь перевезли в под­земное убежище рейнского замка Эренбрайтштейн, напротив Кобленца. Называли Коринхалл близ Берлина, роскошный дворец Геринга. Говорили, что алтарь в Берхтесгадене, в ре­зиденции самого фюрера. Клялись, что алтарь давно от­правлен в нейтральную страну: то ли в Швецию, то ли в Швейцарию.

Разобраться было трудно. Помогла счастливая случайность. Американский капитан, начальник группы по охране памят­ников искусств, отправился однажды вместе с сослуживцем на поиски зубного врача. Немец-дантист оказался слово­охотливым. Он не только вылечил больной зуб янки, но, узнав, чем занимаются его пациенты, знакомит их с одним своим родственником. Тот достает карту, обводит кружком местечко Альт-Аусзее и говорит: «Здесь, в подземной штольне, один из главных складов захваченных гитлеровца­ми творений искусства».

...Эсэсовская охрана не успела взорвать штольню. Среди награбленных шедевров (6577 картин, 230 рисунков и акваре­лей, 954 гравюры, 137 скульптур, 1500 ящиков книг) был и Гентский алтарь.

Настал день, когда Бельгия праздновала возвращение сво­его сокровища. Алтарь вновь засиял в соборе святого Ба­вона.

  Однако доску, украденную Гедертиром, не нашли и по­ныне. 500 тысяч франков тому, кто возвратит или хотя бы ука­жет местонахождение росписи! Вознаграждение, обещанное одним из брюссельских издательств, до сих пор не выдано никому.